Рабих Кайруз о своем подходе к розничной торговле, ориентированном на человека
Чтобы отпраздновать двадцатипятилетие своего бизнеса, Рабих Кайруз открывает временный бутик в Париже с 4 марта по 30 мая по адресу: улица Сен-Рош, 16, в 1-м округе. FashionNetwork. Ком вспоминает свою карьеру и бренд. Ливанский кутюрье, который по-прежнему владеет контрольным пакетом акций своей компании, в 2016 году открыл свой капитал инвестиционному фонду Azur Fund, к которому в 2017 году присоединился ливанский финансист Фаузи Кириакос-Саад. Он рассказывает FashionNetwork.
Com о том, как он укрепил свою стратегию "человеческого масштаба", сосредоточившись на прямых продажах. Больше, чем когда-либо, идя вразрез с требованиями крупных брендов в сфере роскоши, уделяя особое внимание высококачественной одежде, он выступает прежде всего за "уважение к тому, что нас окружает".
FashionNetwork: Где сегодня находится Maison Rabih Kayrouz? Рабих Кайруз: После многих потрясений в 2020 году, компания сейчас находится в добром здравии. Мы не разглашаем данные о наших продажах. Но в лондонском бутике, который мы открыли в начале 2020 года, продажи в прошлом году выросли на 30%. Мы внедрили новую стратегию, чтобы стать ближе к покупателям, точно так же, как это делал я, когда начинал свою деятельность двадцать пять лет назад в Бейруте, а затем, пятнадцать лет назад, запустив производство готовой одежды в Париже.
FNW: Что вы изменили в своем подходе?
РК: Вот уже несколько лет я задаюсь вопросом о традиционной модели, основанной на мультибрендовой дистрибьюторской сети. Я больше в это не верю. Затем, в 2020 году, случился Covid и взрыв в Бейруте, где я чуть не погиб. Это заставило меня переосмыслить свой бизнес. Я хотел измениться и больше сосредоточиться на прямых продажах. До Covid у нас было 55 мультибрендовых розничных магазинов, в основном в Европе, Соединенных Штатах, на Ближнем Востоке и несколько в Азии, между Японией и Гонконгом. С тех пор мы решили резко сократить их число. FNW: На что сейчас похожа ваша мультибрендовая сеть?РК: У нас осталось всего около пятнадцати дилеров, но остались самые важные партнеры. Те, с кем у нас сложились тесные отношения и кого я рассматриваю, по сути, как продолжение моих собственных магазинов. В Лондоне есть рынок на Довер-стрит. Кроме того, у нас есть несколько очень хороших бутиков в Соединенных Штатах, таких как Ikram в Чикаго, Forty Five Ten в Далласе, Boyds в Филадельфии и т.д., а также во Франции, в частности, Pearl в Марселе, Le Shop 17 в Каннах и Maison Orso в Ренне. FNW: То есть вы делаете ставку на розничную стратегию?РК: Мы придерживаемся исключительно человеческого подхода. Мы хотим уделять больше внимания розничной торговле. В наших магазинах мы можем лучше выразить вселенную бренда. Мы можем рассчитывать на наши три магазина в Лондоне, Бейруте и Париже, где в начале марта мы откроем наш первый открытый магазин на улице Сен-Рош. Мы хотели бы преобразовать этот открытый магазин в постоянный магазин на этой улице или в другом месте.
FNW: Каковы ваши основные рынки сбыта? РК: Соединенные Штаты и Франция. Лондон также является важным рынком, как и Бейрут. В 2020 году мы потеряли там все, но не команду, что само по себе фантастично. Именно благодаря им компания осталась на месте, и мы вновь открыли помещение в старинном ливанском доме с мастерской и студией на первом этаже и бутиком и примерочной на втором.
FNW: Как структурировано ваше предложение?РК: Мы специализируемся на одежде для линии готовой одежды, свадебной линии, заказах от кутюрье с исключительными платьями и мастерством исполнения, а также на специальных заказах. В некоторых моделях готовой одежды, которые мы называем essentials или iconics, потому что они существуют постоянно, клиент может выбирать материалы и цветовую гамму по своему усмотрению.
Кроме того, время от времени у нас также появляется ассортимент ювелирных украшений-скульптур собственного производства. Когда одежда долговечна, это бесценно. FNW: На кого вы ориентируетесь? РК: На довольно раскрепощенную женщину, независимо от того, 16 ей или 60. FNW: Как организовано производство? РК: Коллекция разрабатывается в Париже, 80% готовой одежды производится во Франции в мастерских в пригородах Парижа и в провинции, а 20% - в Европе, в Италии, Болгарии, Испании и Португалии.
Смотрите также:
Puig завершает составление списка банков, сопровождающих ее в своем дебюте на фондовом рынке http://kupidonchik.org/puig-zavershaet-sostavlenie-spiska-bankov-soprovozhdayushhih-ee-v-svoem-debyute-na-fondovom-ryinke/.
Интересности на тему: Маржа EssilorLuxottica оказалась чуть ниже ожиданий в связи с ростом инфляции
Классные советы в статье "Обувной карнавал приобретает обувь Рогана" здесь.
Ткани здесь европейские, итальянские и английские, а за техническими тканями я обращаюсь к ведущему специалисту в Японии. В Бейруте бизнес ориентирован на местных покупателей. FNW: Как вы смотрите на моду сегодня? РК: Мода мне нравится все меньше и меньше. Что мне нравится, так это одежда. Нужно заниматься тем, что ты любишь, что ты умеешь делать, и делать это на отлично, сохраняя качество ткани и мастерство исполнения, которые, как правило, теряются. Когда одежда долговечна, это бесценно. В этом смысле качество стоит дешево. Когда мы работаем достойно и уважительно на всех уровнях - социальном, политическом, экологическом и планетарном, - мы уважаем то, что нас окружает, и это значит быть современными! FNW: Видите ли вы, что потребители меняются в этом направлении? РК: Вместо того, чтобы покупать много и покупать плохо, люди предпочитают покупать мало и покупать хорошо.
Все больше молодых людей мыслят в этом направлении. Они уже носят менее качественную одежду и могут заметить разницу. Они все больше предпочитают роскошь. Цены не запредельные: дневные платья стоят 1000 евро, пальто и жакеты - около 2000 евро, а вечерние платья - от 3500 евро. FNW: Почему вы больше не участвуете в Неделе моды? РК: Мой бренд становится все более популярным, и я предпочитаю общаться другими способами. Отказ от участия - это тоже реакция на то, что происходит в мире. А показы мод превратились в зрелища, что не соответствует моему подходу.